Календарная зима на пороге, и самое время попробовать представить нашу стратегию на наступивший холодный сезон.
Никаких иных, чем полная и безоговорочная победа на фронте, инструментов решения наших задач нет и не предвидится: задачи выходят далеко за пределы дебандеризации как таковой, но прежде ее победного завершения предметный разговор о завтрашнем мироустройстве не начнется, противник, не разыграв своей военный козырь до конца, до этого просто не дозреет. Поэтому на верхнем уровне осмысления альтернатив решению на поле боя нет, как и не было.
Уровнем ниже, с учетом полного исчерпания хохлами мало-мальски серьезного наступательного потенциала если не навсегда, то как минимум на многие месяцы вперед (для последнего хозяевам надо прямо сейчас оторвать от себя еще больше тяжелого вооружения, чем уже оторвали в этом году, что крайне маловероятно) вопрос сводится к тому, ждать ли с нашей стороны стратегических наступательных операций еще в течение зимы или уже через весеннюю паузу.
По моим ощущениям, войска к таким операциям готовы, причем довольно давно — по укомплектованности, по выучке, по обеспеченности всеми видами вооружения и техники, по накопленным запасам, по всему, что необходимо для успешного наступления. Идеальная готовность, конечно, недостижима в принципе, в любой момент найдется что и куда совершенствовать, но если директива на запуск большой операции появится прямо завтра, сомневаться в способности войск выполнить любую задачу, адекватную выделенному наряду сил и средств, не придется.
Главный вопрос, думаю, в том, чтобы обеспечить достижение целей такой или таких операций с минимумом собственных потерь, которые в большом наступлении, особенно в начальных его тактах, в любом случае не те, что в обороне. И вот тут ключевым становится вопрос состояния бандеровцев, как текущего, так и перспективного. Достаточно ли они истощены, достаточно ли деморализованы, достаточен ли у них дефицит ключевой номенклатуры железа и боеприпасов, достаточно ли мало осталось боеготовых резервов — достаточен ли, одним словом, вес всех тех факторов, которые в своей сумме понижают боевую устойчивость до состояния, когда неуспех обороны влечет необратимые каскадные эффекты по всему если не фронту, то хотя бы направлению. Потому что самый эффективный путь минимизации собственных потерь — вот этот.
Насколько близки или не близки хохлы к этой кондиции прямо сейчас, судить не берусь — над оценкой как состояния противника здесь и сейчас, так и возможной его динамики в режиме 24/7 на разных уровнях работают сотни квалифицированных товарищей офицеров, и мне они свои выводы не докладывают. Поймем только эмпирически и притом постфактум: пока наши наступательные действия продолжают совершаться на первой скорости, клиент дозревшим не считается — и во благовремении не менее верным будет обратное, разумеется.
И вот в вопросе, сколько конкретно этого благовремения предстоит ждать, главная интрига наступающей зимы (возможно, и не только ее) и заключается. Время не работает против нас ни на глобальном контуре, ни на внутреннем, поэтому момент перехода с первой скорости на четвертую может и будет определяться исключительно оперативными соображениями.
Когда этот момент наступит, мы все это поймем сразу.
